Черно-белое как веха в истории искусства…
Черно-белое как эстетика в творчестве фотографов, писателей, кинематографистов…
Черно-белое как убеждение и опровержение…
Об этом и не только – в авторской колонке Monochrome.
Теперь, когда XX столетие – жухлая страница прошлого, можно смело утверждать, что ни один другой город мира не мог соперничать с ним… С образом щедрого источника вдохновения для художников-интеллектуалов Париж справился на отлично.
Да, он обладал некой особенностью, не переводимой на язык обывательского общения. Но эта его субстанция – эфемерная, ускользающая, не поддающаяся словесному определению – охотно шла навстречу некоторым избранным. В их руках она обретала осязаемые формы – раздавалась аккордеоном в пронзительных шансонах, проявляла себя в новаторстве литераторов, смело пренебрегавших опытом предшественников, небывалой палитрой цвета выплескивалась на полотна живописцев, навсегда вычеркнувших из памяти все застарелые каноны…
Всех имен этих artist-ов, блистающих в своем творчестве, не перечесть. Даже не пытайтесь в пику автору сосчитать их – собьетесь, заплутаете… И, безусловно, одним из таких неразрывно связанных со своим городом избранных, под чьим пером его невербализируемая суть обретала голос – свое поэтическое звучание, – был этот подчеркнуто элегантный мужчина в шляпе и с папиросой в зубах, что в квадрате монохромной фотографии смотрит куда-то вдаль. Рядом с ним – преданный пес, бокал с еще не пригубленным вином, вековые деревья. Рядом с Поэтом – его черно-белый Париж...
Человеческая жизнь – пусть даже самого выдающегося из людей – вмещается в несколько строк: родился, умер… Вмещается она и в ряд нескольких чисел – дат. Жак Превер родился на окраине Парижа – в Нейи-сюр-Сен 4 февраля 1900-го. Совсем скоро вступивший в свои права XX век будет отсчитывать шаги под ритм его верлибров – белых стихов, лишенных привычной для слуха рифмы… Он будет предаваться мечтам под аккомпанемент его песен… И погружаться в полумрак кинотеатров с тем, чтобы взирать на кадры из его фильмов, где правда жизни будет органично сливаться с лирикой.
Получив свой первый аттестат зрелости в 15 лет, непоседливый Жак не стал продолжать обучение в школе и переехал в столицу, где перебивался мелкими заработками. Но скоро в его жизни (словно в традициях классической драматургии) случились две судьбоносные встречи, по-своему определившие вектор его творчества. В период службы в армии он знакомится с художником Ивом Танги, а спустя некоторое время, в 1921 году, получив назначение в Стамбул, оккупированный союзными войсками, он сближается и с Марселем Дюамелем. Будущим издателем знаменитого La Série noire – популярного цикла детективных романов. Эти трое составили костяк группы сюрреалистов, диктовавшей тогда моду во всех сферах искусства.
Знаменитая игра в слова – шарада «le cadavre exquis», введенная в моду сюрреалистами, впоследствии своеобразно выразилась в творчестве Превера. Это прослеживается как в его сценариях с остроумными диалогами – шедеврах эпохи #черно-белого кинематографа, - так и в верлибрах, с его вдумчивыми каламбурами.
«Доброе юное время»
Вода была хрустальной
река была зеркальной
земля была родящей
весна была пьянящей
война была вчерашней
любовь была всегдашней.
(Перевод с французского М. Яснова)
Но органическое неприятие Превером каких бы то ни было правил - точнее, некоснительного следования принципам - стало одной из причин его разрыва с названной группой.
Вскоре, очарованный романтикой Октябрской революции, он обратился к коммунистам, бывшим в ту пору средоточием прогрессивной мысли.Но как творчество Превера не ограничивалось рамками сюрреализма, а только отталкивалось от некоторых его позиций (к примеру, от конструктивного отрицания незыблемых веками традиций в искусстве, от парадоксальной сочетаемости несовместимых форм и т.д.), так и в политических своих взглядах он оставался в первую очередь гуманистом. Превер обличал мещанство и ограниченность части буржуазии в творчестве, а не на голословных собраниях партии, членом которой он так и не стал. Объяснял он это в свойственной ему манере – игрой слов: «Я, конечно, мог бы вступить в партию, но ведь вы меня тут же упрячете в ячейку!». (На французском языке слова «ячейка» и «тюремная камера» являются омонимами).
Первый сборник стихов Жака Превера был издан, когда поэту было 46. К тому времени Превер был известным автором сатирических скетчей, которые разыгрывались повсеместно, и уже признанным кинодраматургом, сценаристом более пятидесяти картин, среди которых – ставшие классикой мирового кинематографа фильмы «День начинается», «Набережная туманов», «Дети райка», «Сена встречает Париж» и др. Но сборник был издан вовсе не самим автором. А неким начинающим издателем Рене Бертеле. Преданный своей независимой натуре, Жак Превер и в творчестве держал марку – он не обременял себя поисками издателей. Машинописные тексты его стихов расходились по рукам и заучивались наизусть.
Ив Монтан, Марлен Дитрих, Серж Генсбур, Эдит Пиаф… Вот неполный перечень артистов, в репертуаре которых песенные шлягеры на стихи Превера занимали особенную нишу. А в 1954 году сингл с песней «Палая листва» (слова Жака Превера, музыка Жозефа Космы) был награжден «Золотым диском» по случаю продажи миллионного экземпляра.
«Слова». Так скромно и незамысловато обозначил Жак Превер свои бесценные жемчужины – стихи, созданные им в разные годы. Порой короткие, каким бывает прохладный летний дождь, порой насчитывающие десятки страниц поэмы.
Стихи Превера - это поэзия без прилагательных. Стихи из простейших, но вечных слов, таких, как «хлеб» или «вода»… Из этих скупых, но честных имен существительных он кирпичик за кирпичиком выстраивал свою Планету. Меланхоличную Планету Жака Превера - без точек, без запятых, с открытой настежь Бесконечностью…
«Я вываливаю груду слов о том, о чем хочу сказать, не собираясь никому навязывать, как их следует читать. Пусть каждый делает это, так, как он хочет – со своей, только ему свойственной интонацией». Так Превер объяснял отсутствие знаков пунктуации в своих стихах. (Из-за ряда существенных различий между французским и русскими языками, переводчики стихов Ж. Превера порой нарушали этот принцип автора.) Но только точка в финале каждого стихотворения. Как прохладный камешек на берегу Сены. На бордюре парижского бульвара…
За «Словами», имевшими огромный успех, последовали «Истории», «Зрелище», «Деревья», «Воображаемые» и другие поэтические сборники, в которых Превер представал и в качестве автора коллажей. За их основу он брал работы своих товарищей, таких выдающихся фотографов, как Ман Рэй, Робер Дуано, Изис, Брассай… Затем из всевозможных материалов – вырезок из журналов, репродукций известных картин – создавал мозаичные портреты друзей и близких. Создавал их по-своему – руководствуясь собственной интерпретацией их характеров.
Эти коллажи – своеобразное продолжение его поэтического дара, где слова замещались визуальными образами – он отправлял своим друзьям вместо писем и открыток, порой не добавляя ни строчки. «Ты не художник, но тем не менее ты – художник!», – восклицал Пикассо, глядя на причудливые – преверовские – картины.
Есть просто фильмы. И есть фильмы, которые заключают в себе Вселенную». Эти слова Жиля Жакоба можно с полным правом отнести к экранному творчеству Жака Превера. Ведь в кино он привнес свое самобытное восприятие мира. Тот парадоксальный сплав черного юмора и нежности, человеколюбия и неприятия ханжества, который может быть свойственен только очень неординарной и мудрой личности… И это его качество – умение распознать трогательное в зачастую грубой действительности – оставило свой след и на французском кинематографе.
Особенность Перевера-кинодраматурга заключается в его виртуозном умении смешивать жанры и оказываться за пределами ограничений какой бы то ни было из форм. Лучшим образцом такого виртуозного жонглирования жанрами стал фильм «Дети райка».
В этой картине, созданной в далеком 1943 году, счастливо сошлось все – драматургия, отточенные, но вместе с тем живые диалоги, блестящая постановка Марселя Карне, ансамбль актеров… Сошлись комедия и драма, пантомима и традиции реалистической игры, театр и кино… И потому не случайно, что это произведение было объявлено мировым достоянием культуры по решению ЮНЕСКО.
Человеческая жизнь вмещается всего лишь в несколько строк: родился, умер… Вмещается она и в ряд нескольких всего лишь дат…
Жак Превер – этот Маленький принц французской поэзии с глазами доброго клоуна (в которых, кажется, сосредоточена была вся мировая печаль) – скончался вдали от Парижа в городке Омонвиль-ла-Петит 11 апреля 1977 года в возрасте 77 лет. Как истинный поэт XX столетия – слагавший созвучные друг с другом строки, вооружившись не рифмой, но нервом напуганных войнами слов – он прожил свою жизнь с веком в унисон.
* * *
Предсмертный миг одного
для другого рассветный миг.
У времени свой язык:
вздох-крик.
(Перевод стихов с французского М. Яснова)
