Можно долго смотреть на неодушевленный предмет и не чувствовать ровным счетом ничего. До тех пор, пока он не заговорит. Те, кто умеет оживлять эти предметы, и есть самые настоящие маги: они позволяют нам взглянуть на мир иначе, расширяют наш спектр эмоций, замкнутых в закоулках нашей души... Именно так оживляет свой волшебный инструмент – скрипку – Эльвин Ходжа Ганиев, ставший самым молодым за всю историю Азербайджанской республики заслуженным артистом, скрипач, вложивший всего себя в то, чтобы стать достойным продолжателем дела своего дедушки – народного артиста Сарвара Ганиева. В прошлом году Эльвин завоевал золотую медаль на II Международном конкурсе скрипичной музыки в Берлине, участниками которого были исполнители со всего света от 18 до 35 лет. Каково это – в двадцать лет учиться у самого Захара Брона, разъезжать по всей Европе с концертными программами, получать образование то в Цюрихе, то в Мадриде и при этом оставаться в душе простым азербайджанским парнем? Обо всем этом нам расскажет сам Эльвин Ганиев.
ХОРОШИЙ СКРИПАЧ
Sostenuto (сдержанно)
Сложно дать себе положительную оценку, зная свои недостатки, да и как-то нескромно это – хвалить себя. Но при всем этом я верю, что я хороший скрипач, концертирующий музыкант с высоким уровнем исполнения, чему доказательство не только награды, но и то, как встречает и провожает меня публика в разных странах, где мне довелось выступать. После 18 лет никто вас больше не считает юным дарованием: вы оказываетесь на ступеньке, где ваш возраст не имеет никакого значения. От вас ждут либо качественного исполнения, способного конкурировать с игрой музыкантов старше вас на десять, двадцать, а то и больше лет, – либо бросайте это дело. Я знаю о своем потенциале, но не вижу его границ. Нельзя мириться со своими недостатками. Необходимо разглядеть их в себе и стараться измениться в лучшую сторону. Я думаю, это важно – постоянно работать над собой.
ТОЛЬКО НЕ МУЗЫКАНТОМ!
Risoluto (решительно)
Родители категорически не хотели видеть меня музыкантом. Причины банальные: тяжелый труд, сложно добиться поддержки в мире классической музыки и так далее. Парадоксально, но у нас в семье все музыканты: отец – виолончелист, мама и бабушка – пианистки, дедушка и сестра – скрипачи. Уже к пяти годам я напевал мелодии различных произведений, имитировал движения рук дирижера. В итоге семейный совет решил-таки проверить мой слух и способности к исполнению, не руководствуясь при этом целью слепить из меня музыканта. ≪Я не позволю ему таскать на себе эту огромную виолончель!≫ – заявила бабушка, так что право передать мне свое мастерство отец вынужден был уступить дедушке, и мне вручили мою первую скрипку. Дед к тому времени был народным артистом Азербайджанской Республики, еще в 1986–1987 годах он основал в Анкаре, пожалуй, самую сильную в Турции на тот период скрипичную школу. Там я и начал свое обучение. А уже к семи годам исполнил свой первый концерт. Было много положительных отзывов, и я безумно полюбил сцену. Было решено – я стану музыкантом!
МОЙ ИДЕАЛ
Morendo (замирая)
Незадолго до смерти, в 2010 году дедушка узнал, что я стал лауреатом престижного конкурса Венявского. ≪Как хорошо, что я это увидел! Я многое не успел, но Эльвин обязательно прославит азербайджанскую скрипичную школу≫, – сказал он тогда. Мое самое первое выступление с оркестром было с дедушкой. До сих пор помню непередаваемое чувство гордости, я бы даже сказал, некой защищенности на сцене. Я выступал не просто с величайшим музыкантом Сарваром Ганиевым, а с любимым дедушкой, рядом с которым я испытал широчайшую гамму эмоций. Я даже не чувствовал волнения. Я считаю дедушку своим идеалом не только потому, что он прошел тяжелый путь, прежде чем стал потрясающим музыкантом и педагогом. Ведь у него не было ни поддержки, ни тех возможностей, как у меня. Он был человеком с большой буквы, всегда помогал своим студентам, поддерживал таланты, опекал нуждающихся... И я мечтаю, подобно своему деду, добиться всех высот в своей профессии, основать школы и консерватории, вдохнуть новую жизнь в азербайджанскую скрипичную школу!
САМЫЙ МОЛОДОЙ
Animato (воодушевленно)
Пожалуй, наиболее важной для меня наградой на сегодня является звание заслуженного артиста Азербайджана, ставшее для меня не просто самой высокой оценкой моих достижений на сегодня, но и дополнительной мотивацией на будущее. Заслужил я это звание в свои двадцать лет или нет – судить не мне. Уже в восемь лет я стал лауреатом нескольких серьезных музыкальных конкурсов, обо мне знали не только в Турции, но и в Азербайджане. Так, академик Наргиз ханым Пашаева пригласила меня, девятилетнего скрипача, впервые выступить на азербайджанской сцене, в театре ÜNS. С тех пор я ощущал опеку со стороны первых лиц государства, в частности, вице-президента Мехрибан ханым Алиевой. А помощь была нужна! Без материальной поддержки пропадает очень много талантливых музыкантов. Все эти поездки по заграницам, мастер-классы, выступления обходились моей семье очень дорого, родители вкладывали в мою музыкальную карьеру последние деньги. И их усилия не пропали даром – мое имя вписали в золотую книгу талантов Азербайджана, и я с гордостью представлял нашу страну на конкурсах и фестивалях в разных точках мира.
ВЕРНОСТЬ
Affettuose (сердечно)
На одном из мастер-классов в Казахстане, куда я поехал вместе с дедом, мне выпала честь познакомиться со знаменитым педагогом Захаром Броном, воспитавшим целую плеяду лучших скрипачей мира. Он послушал мое исполнение и поздравил дедушку, напророчив мне большое будущее. А после, словно во сне, сам Захар Брон предложил мне стать его учеником! Раз в месяц я ездил к нему то в Цюрих, то в Милан, а порой в Керн, и получал его бесценные уроки. Стать учеником такого выдающегося музыканта удается далеко не каждому. Я был счастлив. Я продолжал разъезжать по конкурсам, выступал на сценах, о которых раньше мог только мечтать, и начал получать предложения от знаменитых педагогов Европы и России – стать их учеником. Возможно, это было бы интересно, но я остаюсь верен Захару Брону.
СЛОЖНО
Spirituoso (одухотворенно)
Самое сложное в конкурсах отнюдь не процесс подготовки, когда часами репетируешь, освежая свои мозоли на пальцах, и даже не в умении совладать с переживаниями в момент выступления. Порой имеют решающее значение политические аспекты, а то и наличие в жюри преподавателей или даже родственников участников. Хороший исполнитель без знакомых в жюри имеет все шансы оказаться за бортом после первого же тура. Очень сложно в таких ситуациях проявить себя. Но есть и честные соревнования: могу отметить Конкурс имени королевы Елизаветы или Чайковского, когда выступить перед жюри приглашаются всего лишь тридцать скрипачей, отобранных из десяти тысяч приславших свои видеозаписи. Полагаться на то, что кто-то сфальшивит, глупо. Тут важен подход, душа, умение раскрыть и показать произведение в новом прочтении, при этом не выходя за рамки написанного в нотной тетради. Ведь классическая музыка – это не джаз, тут импровизация недопустима. Я лично стараюсь не участвовать в конкурсах, где в составе жюри есть знакомые моих родителей. Да, я вырос в семье музыкантов; возможно, будь на моем месте кто-то другой, успех был бы тот же, подумаете вы и, скорее всего, будете правы. Семья действительно направляла меня, поддерживала, делилась опытом, помогала советами. Однако на сцене, скажем, конкурса в Нью-Йорке вы остаетесь один на один со скрипкой, перед профессиональным жюри, которому нет дела до ваших родителей или дедушки. И если вы тратили по шесть часов в день на репетиции, отрабатывая каждый звук, вкладывая все силы в исполнение, то вы ощутите, как даже самая большая сцена превращается в уютный уголок, в котором вы единоличный хозяин. Закрываете глаза, проводите смычком по струнам... и нет ни строгого жюри перед вами, ни волнения внутри вас – одна музыка, одни эмоции! И вдруг все прерывается шквалом аплодисментов, и вы ликуете от гордости за самого себя! Это прекрасно!
ВАЖНО
Parlando (говоря)
Нередко родители, заметив в своем ребенке талант, хотят видеть его как минимум Моцартом. Я видел за кулисами, как некоторые матери били своих детей за фальшь, допущенную во время исполнения на конкурсе. В итоге из таких детей часто вырастают музыканты, по сути ненавидящие свою профессию, но им трудно бросить это занятие, ведь они больше ничего не умеют, кроме как играть на музыкальном инструменте. Им так и не привили любовь к музыке, к инструменту. А ведь это так важно! Да, высокое искусство требует жертв. Но их можно минимизировать, поверьте, стоит лишь найти верный подход. Ребенок ни в коем случае не должен открывать ноты произведения, превышающего его возможности понимания окружающего мира. Если вы уж решились дать ему выучить произведение, скажем, Чайковского, то будьте добры уделить достаточно времени на его объяснение, научите ребенка сопереживать каждой ноте, что скачет между пятью линиями, – пусть он пропустит через себя все оттенки звуков... Конечно, он не прочувствует их так, как взрослый, но он поймет по-своему и, возможно, выдаст то, что назовут новым прочтением. Детское видение музыки чаще всего не профессионально, однако иногда оно способно удивить даже самого престарелого музыканта, слышавшего, казалось бы, все.
ЧАСЫ БЕЗ СКРИПКИ
Leggiero (легко)
Порой порепетируешь часа четыре и вроде ощущаешь в себе силы еще на столько же, но внимание уже не сконцентрировано. Организм способен дать силы играть и 12 часов, но это послужит уже скорее во вред, потому что при разучивании произведения очень важна концентрация. В такие часы я убираю скрипку в футляр и могу выйти погулять. Я человек довольно социальный, общительный. У меня много друзей, я люблю проводить с ними время, играть в шахматы. Меня с детства никто не мог заставить что-либо сделать, я был очень капризным. Однако занятия на скрипке никогда не пропускал – ведь, несмотря на ранний возраст, цель стать музыкантом была моим осознанным выбором. Правда, поначалу больше привлекало само присутствие на сцене. В детстве дневной график в основном включал в себя несколько часов репетиций на скрипке, а затем, несмотря на мамины протесты, была игра с мальчишками во дворе в футбол, и снова – музыка. Я безумно люблю театр, даже больше, чем кино. Не знаю, есть ли у меня актерский талант, но, родись я в семье театральных деятелей, возможно, стал бы актером театра.
ТАКАЯ ЛЮБОВЬ
Giocoso (игриво)
В отличие от других, у меня напряженность в отношениях с девушкой создает... Иоганн Себастьян Бах. Дело в том, что то, как вы исполняете Баха, служит показателем вашего профессионализма, но при этом музыканты разных школ и даже стран исполняют его совершенно по-разному. Моя девушка тоже скрипач, и мы с ней вечно спорим о том, как же все-таки правильно исполнять его произведения. В целом для меня важно, чтобы человек, готовый разделить со мной судьбу, понимал, чем я занимаюсь по жизни, – мне даже не важно его отношение к классической музыке, важно лишь понимание. К тому же, будучи постоянно в разъездах, тяжело уделять кому-то достаточно внимания. О стабильной жизни я пока не задумываюсь – еще столько нужно сделать и достичь!
ЖИВАЯ, НО НЕ ЧЕЛОВЕК
Sensibile (чувствительно)
Я могу говорить с ней, делиться своими идеями, просить не подвести, ведь я-то ее точно не подведу!.. Мне даже иногда кажется, что она обижается, когда я мало репетирую оттого, что занят перелетами или съемками. Исполняю я на разных скрипках, одну мне даже подарила Мехрибан ханум Алиева – работы Дженнаро Гальяно. На данный момент исполняю на скрипке Джузеппе Гварнери. К каждой скрипке у меня особый подход, словно к человеку. Но, несмотря на такую параллель, общение с людьми я, конечно же, ставлю выше. Потому что разговоры с инструментом происходят у меня в голове, и ответов на свои вопросы я не услышу, а я во всем ценю реальность. Может, в силу юношеского максимализма или моей натуры экстраверта, я никогда не променяю общения с живым человеком на бесконечные беседы с музыкальными инструментами!
Интервью: Фарид Мамедов Фото: Пярвиз Гасымзаде
