Она играла Лолу у Жака Деми, развращенную аристократку у Федерико Феллини, однако зрителю больше всего запомнилась ее Анна Готье из картины Клода Лелуша «Мужчина и женщина». И вот теперь Анук Эме – икона французского кинематографа − в возрасте 87 лет возвращается на экран с картиной «Лучшие годы жизни» 2019 года, в которой тот же Клод Лелуш показал, что случилось с героями «Мужчины и женщины» 53 года спустя.
Чем так привлекательна Анна Готье, что Вы решили вернуться к ее образу?
После получения фильмом «Мужчина и женщина» Золотой пальмовой ветви Каннского кинофестиваля съемки в его продолжении 53 года спустя стали, пожалуй, самым большим приключением в моей жизни. Я все еще не поняла, что со мной произошло, но это было, несомненно, что-то прекрасное. Хотя приключений, красивых встреч, харизматичных мужчин в моей жизни было достаточно много... Когда Клод предложил мне сняться в своем новом фильме, я не стала ни о чем спрашивать, а просто сказала: «Да!». Для меня он – семья, ради него я готова даже на самые незначительные роли. Кроме того, я была влюблена в Анну Готье, а если любишь своих героев, то всегда хочется узнать, что с ними произошло потом... Я до сих пор помню нашу премьеру 1966 года, а за ней − многочисленные церемонии вручения наград. «Золотой глобус», «Оскар» − то были волшебные, незабываемые моменты... Помню, когда на церемонии вручения «Оскара» наш фильм объявили победителем, зал взорвался аплодисментами. И я увидела счастливое лицо Клода... Такая трогательная картина – молодой парень, смущенно улыбаясь, стоит перед ревущей толпой. Мне кажется, я больше никогда не слышала такого рева, разве что на награждении спилберговского «Инопланетянина»! Но когда я вспоминаю сами съемки, поневоле хочется смеяться над абсурдностью судьбы. Клод вложил свои собственные деньги в этот маленький фильм и зарекся, что, если потерпит неудачу, то уйдет из кино и будет искать другую профессию. Поэтому он и работал над своей картиной, словно в последний раз. А когда делаешь что-то в последний раз, выкладываешься по полной − больше ведь нечего терять! Он сам написал сценарий, стал режиссером, продюсером, оператором и монтажером своей картины. Жан-Луи уже тогда был известным актером, особенно после работы с Роже Вадимом. Меня знали по картинам Федерико Феллини, но каждый день, когда я приходила на съемки самой приходилось делать себе макияж. У нас на всю съемочную группу был один стилист, который не только подбирал всем костюмы, но и укладывал актерам волосы.
В «Мужчине и женщине» меня всегда поражает та сцена, где он мчится наперегонки с поездом, чтобы увидеться с ней. Мне всегда хотелось встретить такого мужчину. Есть ли они на свете?
Сюжет «Мужчины и женщины» пришел к Клоду после того, как однажды ранним утром в Нормандии, на Довильском пляже, ему повстречалась женщина с собакой. Ее образ долго не выходил у него из головы, и он поспешил в Париж, чтобы изложить свои впечатления на бумаге. Клод всегда писал сценарии, черпая вдохновение из реальной жизни. И мужчиной, рисковавшим жизнью ради встречи с женщиной, был сам Клод. Только той женщиной была не я или та незнакомка из Нормандии, а совершенно другая женщина. Я знаю это наверняка, хотя Клод не любил делиться своими личными историями.
Как Вы думаете, как возникает такая любовь?
Для такой любви необходима смелость. Анна посылает Жану-Луи телеграмму с тремя словами: «Я тебя люблю». По тем временам этот шаг уже сам по себе был актом мужества, который в дальнейшем переворачивает их жизни. Самое трудное − сделать этот шаг, но если он сделан, жизнь мгновенно начинает обретать смысл. Однако, кроме смелости, люди еще должны обладать эмоциональной интеллигентностью. Встречи, оставляющие след, могут произойти лишь с теми, кто живет вне стереотипов и у кого развита чувствительность. Мне понравилось, как Клод беззастенчиво обнажил свои чувства истинного мужчины. После получения телеграммы, когда Жан-Луи едет в машине, он ведет очень откровенный воображаемый диалог со своей возлюбленной. Такими мыслями мужчины редко делятся вслух, поэтому я благодарна Клоду за то, что он их нам продемонстрировал. У кино есть необыкновенная способность: когда мы смотрим фильмы, чужие воспоминания становятся нашими собственными, нам начинает казаться, что увиденное произошло с нами. Любовь Анны и Жана-Луи стала достоянием всех, кто понимает, что на самом деле означает любовь, и готов пережить все ей сопутствующее.
Сцена воссоединения Анны и Жана-Луи в новом фильме очень трогательна. Что Вы испытали, столько лет спустя увидев своего партнера по съемкам?
Когда я снимаюсь в кино, я никогда ничего не анализирую − просто живу в настоящем моменте, проживаю его как реальную жизнь. Мы с Жаном-Луи вместе погрузились в этот момент и позволили событиям происходить спонтанно. В этом было что-то волшебное... Прежний Жан-Луи был необыкновенным персонажем: талантливым, полным поэзии, сумасшедшим, красивым и сверхчувствительным. Мне всегда нравились такие мужчины. Мы никогда не были слишком близки в реальности, но Жан-Луи всегда был важной частью моей жизни. Думаю, он то же самое испытывал ко мне, и «Мужчина и женщина» связали нас навсегда. В новом фильме он мне говорит: «Мы примерно одного возраста, но мне почему-то кажется, что вы моложе меня на двадцать лет», а я отвечаю «Мне нравится эта трогательная свежесть и наивность в людях, особенно когда они уже немолоды. Эта встреча была снята за один дубль. Трудно говорить о жизни тем, кто еще молод. Но если прожить достаточно, то разговоры о жизни возникают сами собой. В новом фильме Жан-Луи теряет память, изо всех своих встреч он помнит одну – единственную – с женщиной, которую когда-то любил. Клоду не понаслышке была знаком такой случай: когда люди теряют память, особенно в возрасте, когда воспоминания считаются самой важной стороной жизни. У него была женщина, друг. Ее больше нет в живых, но перед смертью с ней произошло нечто подобное...
Нынешняя картина названа «Лучшие годы жизни». А какое время Вы назвали бы лучшим в своей жизни?
Сегодня, сейчас! Мне всегда очень везло, и жизнь все еще продолжает радовать меня. Подумать только, в 87 лет я приехала на Каннский кинофестиваль, на премьеру своего фильма! Мне ничего не остается, как только чувствовать себя счастливой и благодарной. Конечно, в моей жизни были и другие важные счастливые моменты, как у всех... Нынешний фильм продолжает историю, которая произошла в 1966 году и оставила свой след. Он о встречах, которые иногда случаются и остаются в сердце на всю жизнь. Клод снял новую картину очень быстро, на нее ушло всего 13 дней. Сценарий был, как обычно, коротким, режиссер предпочел объяснить актерам основную идею и просто предоставить нам возможность импровизировать. Как и пятьдесят лет назад, у нас не было никаких репетиций: мы встретились, и сразу начались съемки. Кстати, в первой сцене встречаются наши дети − дети Анны и Жана-Луи, те самые, которых в первом фильме зритель видел совсем малышами.
Вы действительно выглядите лет на двадцать моложе своего партнера по фильму. В чем секрет Вашей молодости?
Макияж и хороший оператор. Думаю, в этом секрет всех хорошеньких актрис на экране. А может, кто-то там, наверху, любит и оберегает меня. Я никогда не была ни амбициозной, ни тщеславной, не пыталась строить карьеру, скорее позволяла себе увлечься идеей, ходом событий. Раньше кино казалось чем-то мистическим, с многочисленными тайнами вокруг кинозвезд. Сегодня звезд больше нет − все вытеснили технологии. Хотя я никогда и не ощущала себя звездой, скорее просто женщиной, которой повезло и которая проживает свою жизнь так, как ей нравится. А это настоящая роскошь − делать то, что нравится! Я всегда старалась сама выбирать фильмы. Даже сегодня получилось так, что я оказалась единственной актрисой, которой было суждено вернуться к прошлой роли 53 года спустя. Всю жизнь я просто наслаждалась тем, что делала.
Есть что-то, о чем Вы сегодня сожалеете?
Если посмотреть на количество фильмов, в которых я принимала участие, на людей, с которыми довелось работать, мне не о чем сожалеть... Возможно, я не всегда делала правильный выбор. Например, мне не хотелось сниматься в картине Роберта Олтмена «Высокая мода», просто тогда были нужны деньги. Вот об этом я сожалею... Были и другие проекты, где мне надо было сказать «да», а я не сказала. Например, я отказалась сниматься в картине «Афера Томаса Крауна», и мою роль исполнила Фэй Данауэй, а эта роль была написана специально для меня. Но тогда мне предлагали множество ролей, я была нарасхват. Продюсеры несколько раз приезжали в Париж с тем, чтобы уговорить меня сыграть в этой картине. А главного героя в ней сыграл Стив МакКуин − и он тоже был вторым выбором, продюсеры прочили на эту роль Шона Коннери. Он, кстати, впоследствии тоже признался, что очень сожалеет о своем отказе.
Вы начали сниматься довольно рано, но заговорили о Вас лишь двадцать лет спустя...
Верно, настоящий успех пришел ко мне в конце 1950-х, после картины «Влюбленные с Монпарнаса». Жерар Филип сыграл в ней художника Модильяни, а я − его юную возлюбленную. Тогда-то меня и заметил Федерико Феллини и взял в свои фильмы «Сладкая жизнь» и «Восемь с половиной». Когда «Сладкая жизнь» вышла на экраны, у автомобилей все еще были «хвостовые плавники», а в женщинах ценили пышные формы, и мужчины, кстати, шумно и открыто выражали свои восторги по этому поводу. Сегодня и чувства, и формы стали, мягко говоря, субтильными... Феллини был великий режиссер, он создавал авторские картины и тратил на них такие огромные средства, на которые в те времена снимали блокбастеры. Это было ему необходимо для создания своего особого мира, микрокосмоса, полного самых безумных и захватывающих идей. В Италии его боготворили, поэтому к его причудам относились с пониманием. В конце концов, он прославил итальянское кино!
В 14 лет Вы сыграли свою первую роль. Как Вы оказались на съемочной площадке?
Это произошло в 1946 году, и довольно прозаично. Я шла по улице Колизей в восьмом округе Парижа, когда ко мне подошел мужчина и пригласил сниматься в кино. Позже я узнала, что мужчину зовут Анри Калеф, он был режиссером «Дома на море», в котором мою героиню звали Анук. Тогда у меня не было планов сниматься в кино, мне всегда хотелось быть танцовщицей. Со мной тогда была мама, мы направлялись в кино, на картину Билли Уайлдера «Двойная страховка» с Фредом МакМюрреем и Барбарой Стэнвик. Помню, мама сказала, что сценический опыт тоже важен для танцовщицы. Так я дебютировала в кино. Я повторяю, мне всегда очень везло на хороших людей. Только представьте себе: молоденькая, никому не известная девчонка – и сразу попадает к популярному режиссеру. Чистое везение! Кстати, своей фамилией Эме я обязана Жаку Преверу, написавшему сценарий для фильма Марселя Карне «В расцвете лет», который, к сожалению, так и не был закончен. Сначала меня после первого фильма все звали просто Анук. Но Превер сказал: «Ты не можешь всегда называться Анук. Представь, что тебе сорок, а ты все еще Анук! Тебе нужно второе имя». Мысль о том, что мне когда-нибудь исполнится сорок, была на тот момент для меня совершенно абстрактной, к тому же в том фильме играла актриса Арлетти, которой было сорок лет, и тем не менее все ее звали по имени. Однако спорить я не стала, я вообще редко спорила с режиссерами. Все взрослые вокруг звали меня ласково aimée − так я и превратилась из Николь Дрейфус в Анук Эме.
Красивое имя, но Вас не беспокоило, что в нем звучат интимные нотки?
Никогда. Мне всегда нравилось, когда меня любили, когда я нравилась людям и находилась в центре внимания. И меня всегда было так легко соблазнить...
Интервью: Татьяна Розенштайн
Фото: пресс-материалы
