Кавалер ордена почетного легиона, посол моды и шопинга в париже, доктор психологических наук, преподававший в Университете Ниццы, специалист по детской психомоторике – все это о нем, Жан-Клоде Житруа, революционере модной индустрии. Именно он облек язык тела в кожаные одеяния, используя инновационные технологии, навсегда завоевав титул «Король кожи». Именно он превратил такой брутальный материал, как кожа, в которую до 70-х одевались лишь летчики, ковбои и байкеры, в феминную мягкую материю, поддающуюся стирке и глажению. Его философия моды проста до гениальности: одежда – это кожа, в которой живет человек, его второе «Я». Интеллектуал, знаток театра и кино, цитирующий Пушкина... Встреча с ним – «счастливая встреча», по его собственному выражению.
У дверей личных апартаментов знаменитого кутюрье меня встречает его ассистент Александр. Минутой позже ко мне выходит сам хозяин дома – Жан-Клод Житруа. Белоснежная рубашка от Yves Saint-Laurent, тонкий галстук темно-синих тонов от Dior, приталенный пиджак под цвет галстука и серые брюки из кожи стретч – от него самого. На его запястье – часы от Montblanc, которые, как он признается позже, дороги его сердцу. Он также признается, что парфюм его – «Straight to Heaven» от Kilian – дорог ему дружбой с этим замечательным парфюмером. Сдержанный и мягкий, этот запах вносит особую теплоту в его парижскую элегантность. Ведь знаменитый «король кожи», у которого одеваются всемирно известные звезды, – это прежде всего гостеприимный и душевный человек, полный шарма и чувства. Он провожает меня в салон, обставленный в стиле ар-деко, из которого открывается удивительный вид на Париж: Сады Тюильри, музей Орсе, Эйфелева башня... В зеркальной стене отражается черно-белая мебель и картины, которые также имеют для Жан-Клода Житруа персональную ценность. Расположившись в уютных креслах, мы начинаем разговор, который больше походит на дружескую беседу, нежели на интервью.
И с чего же Вы начали?
Я открыл небольшой бутик рядом со своим кабинетом. Я тогда носил фамилию своего отца – Кост, и мне не хотелось смешивать моду и деятельность терапевта. Вот я и взял фамилию Житруа (J3).
Эта фамилия что-нибудь означает?
Жан-Клод уходит в соседнюю комнату и возвращается с книгой в руках.
Эта книга 1945 года. По его словам, это «сокровище» он хранит как зеницу ока и никогда еще не показывал его прессе. «J3» – это пьеса Роже Фердинанда, и название относится к «новой школе». Во время войны были так называемые J1, J2 и J3. Представителям J3 было от 16 до 20 лет. И я сказал себе: мне хочется одевать людей именно этого возраста. Впоследствии «J3» превратился в «Jitrois», по совету одной известной журналистки, которая нашла, что «J3» напоминает скорее название сыра, чем фамилию кутюрье.
Каким образом Ваш предыдущий опыт помог Вам в карьере дизайнера?
Мой опыт привил мне чувство долга, дисциплину и пунктуальность. В моде я – как на службе. Когда я был в армии, я был на службе у страны. Работая на медицинском факультете, я был на службе у студентов. В больнице же я помогал больным. Ну, а в мире моды я на службе у женщины, которую одеваю.
Какие из Ваших показов запомнились Вам больше всего?
В 1985 году я открыл, на базе замка, который тогда приобрел, мастерские, в которых полностью изготовлялись мои коллекции. Для презентации моей коллекции прессе и клиентам я решил устроить дефиле прямо в замке. А дабы доставить почтенную публику на место назначения (Лиервиль все же не рядом) я использовал вертолеты! Модные журналистки и клиенты, таким образом, приземлились прямо в парке замка, где и происходило дефиле.
Какой из созданных Вами моделей Вы особенно гордитесь?
Я горжусь скорее не какой-то отдельно взятой моделью, а инновациями, которые мне удалось внедрить за тридцать лет существования моего бренда в использовании моего любимого материала – кожи. До восьмидесятых годов, в основном, использовалась кожа черного и коричневого цветов. Я сделал ее цветной (первое бальное платье принцессы Монако Стефани было сшито из розовой кожи). В начале девяностых мне удалось создать «облегающий» силуэт благодаря коже стретч, превратив таким образом плотную материю во «вторую кожу», тонкую и удобную.
Что вдохновляет Вас на создание моделей?
Кино. У меня уникальный шанс быть каждый год приглашенным на Каннский фестиваль и смотреть новые фильмы до их официального выхода. Каждый фильм – это история любви, отношений. Меня это вдохновляет на создание моделей не только для своего Дома, но и для фильмов. Ведь я, помимо прочего, занимаюсь костюмами кино и театра...
Большим дефиле Вы предпочитаете частные презентации. Чем продиктован этот выбор?
Нет ничего лучше прямого контакта с людьми. На больших дефиле я лишь мимолетом появлюсь на подиуме, махну вам рукой, и у нас не будет возможности ни как следует познакомиться, ни поговорить. Я всегда любил индивидуальный подход. Каждый день между пятью и шестью часами я захожу в свой бутик на улице Faubourg Saint Honore, чтобы напрямую встретиться со своими клиентками и быть в курсе их нужд и желаний.
Многие дизайнеры жалуются, что сегодня авторитеты занимают все пространство в индустрии моды, не оставляя им места. Так как же стать этим авторитетом и – главное – как им остаться?
В термине «авторитет» есть нечто застывшее... В каком-то смысле стать им означает для человека (впрочем, как и для бренда) «застрять» в эпохе. А мода – это постоянная мутация, ничто в ней не вечно, ей нужна динамика. Ну, а если я все же должен дать совет, то скажу так: вначале поучитесь несколько лет у опытного кутюрье. А потом вооружитесь терпением и ждите своего звездного часа! Очень многое зависит от знакомства, которое может оказаться судьбоносным, так не упустите же это знакомство! И главное – это надо найти свое, что-то такое, чего никто, кроме вас, не делает.
На Ваш взгляд, что самое сложное в том, чтобы найти свое место в мире моды?
Пробиться в мире моды непросто, каждый сезон появляются новые имена, которые приветствуются критикой, а потом исчезают. Главная трудность – это оставаться самим собой и всегда удивлять, сохраняя при этом свою специфику.
Вы революционно преобразовали кожаную моду. Вас окрестили «королем кожи». Кем Вы себя больше ощущаете: революционером или же королем?
Мне подходит и то и другое! Мой трон мне, в общем, не мешает, но мне больше нравится быть не королем, а, скажем так, спортивным чемпионом, титул которого оспаривается с каждой новой коллекцией.
С тех пор, как основан Ваш бренд, кто из знаменитостей у Вас только ни одевался! Элтон Джон, Майк Тайсон, Сильвестр Сталлоне, Арнольд Шварценеггер, Селин Дион, Леди Гага... Но одевать их – одно, а заводить с ними дружбу – другое. Как Вам это удается?
Секрет этих отношений, я думаю, в том, что я всегда умел их выслушать и удовлетворить их просьбы, особенно те, которые не сформулированы. Зачастую эти люди не знают, что именно им нужно, так как у них присутствует страх. Страх сцены. Им нужна одежда, которая бы их защищала. Которая бы хорошо отражала свет и подчеркивала достоинства. Я умею угадывать их чаяния. Мое психологическое образование очень помогает мне в работе.
Иметь в клиентках Леди Гага – мечта многих дизайнеров. Вы – первый из французских модельеров, одевших диву. Какие у Вас о ней впечатления?
Мы делали с ней фотосеанс, и, что примечательно, она провела с нами полтора часа, тогда как ее обычные рандеву длятся не более десяти минут. А в конце сеанса она отвела меня в сторону, достала из сумки кошелек показала мне фотографии своих близких: «Смотри, эта моя мама, это мой папа! А я – в турне, я одна. Мне нравится моя работа, но иногда мне бывает грустно...» Когда кто-то делает вам такие признания, это трогает!
Кто является для Вас иконами женской и мужской элегантности?
Под элегантностью может подразумеваться разное: это может быть аристократичная элегантность, а может быть элегантность поведения, чувств... Иконами женской элегантности для меня являются Каролина (Принцесса Монако) и Катрин Денев. Воплощение мужской элегантности – Дэниэл Крэйг, которого мы вновь увидим в роли Джеймса Бонда...
Что Вы думаете о сегодняшней street fashion?
Street fashion – это и есть наше общество. Именно она является градусником эпохи. И источником вдохновения, богатым и инструктивным.
Ваша последняя коллекция навеяна игрой цвета на витражах Святой часовни. В чем ее особенность?
Я совсем недавно посетил эту часовню на острове Ситэ, ее только что отреставрировали за счет щедрых пожертвований. С утра там можно увидеть лучи солнца, пробивающиеся сквозь витражи и освещающие все внутри. Это настоящий момент грации. Именно эти освещенные витражи я и взял за основу своей новой коллекции, реинтерпретировав их в разной манере: используя такие характерные цвета, как красный и ультрафиолетовый, наложив на кожу вышивку и кристаллы Swarovski…
Вы как-то раз признались, что чаще выходите в свет, будучи в Лондоне, чем в Париже...
Париж представляет собой элегантность в классической форме, некую завершенность, гармонию. Лондон же – кипящий котел, город двух крайностей – артистичес кого начала и британской флегмы. Жизнь между этими городами приводит меня в равновесие...
Вы чувствительны к красивым вещам?
Вообще, я ношу ту или иную вещь по причи- нам сентиментальной привязанности. Как, к примеру, эти часы... То же касается любого другого предмета, который Вы здесь видите... Эта картина, которую мой друг Сезар сделал специально для меня из обрезков кожи, подобранных в моей мастерской... Вещи должны напоминать что-то хорошее и быть связаны с людьми, которых мы любим.
Вы как-то сказали прекрасную фразу: «Мои покойные родители оставили мне в наследство вкус любви и смысл счастья». Так в чем же, по-Вашему, смысл счастья?
Мне выпал шанс иметь замечательных родителей, научивших меня любить. Ведь когда любишь, то и взамен получаешь любовь. А смысл счастья не в том, ЧТО мы видим, а в том, КАК мы видим. Это счастливые встречи. Что-то такое, что нам полностью не принадлежит...
Интервью: Ира де Пюифф
Материал опубликован в первом номере.
